Неделя о мытаре и фарисее

Во имя Отца и Сына, и Святаго Духа!

Есть такое песнопение степенное, Воскресное то, что перед Евангелием на Утрене поётся: «На небо очи сердца моего пущаю». Т.е. человек очень долгое время пребывал внутри себя. Внутрьпребывание — это такое краегоульное делание всякого христианина. «Се бо Царствие Божие внутрь вас есть» (Лк.17:21), «войди в клеть души своей» (Мф.6:6), чтобы сотворить брань с грехом.

«Се стою при дверях и стучу» (Откр.3:20) — ни одного человека Господь не оставляет, всех зовёт. Но какая-то любовь к земному человека отвлекает от всего этого: не слышит, не отворяет. Но тот, кто слышит, он же видит, что единственное, что отделяет его от Бога — это грех. Отцы говорят: «Ангела увидеть – невеликое дело, грехи свои увидеть вот великое дело!»

Симеон Новый Богослов говорит: «Тщательное исполнение евангельских заповедей даёт видение греха». Хочешь увидеть грех? Тщательно исполняй евангельские заповеди. Критерии какие твои? Не грабил, не убивал? Ты ведь, по Евангелию, прелюбодей и разбойник, убийца. «Тот кто посмотрел во еже вожделети — уже прелюбодействовал» (Мф.5:28), «всяк ненавидящий – человекоубийца есть» (1Ин.3:15). У нас нет другого выхода, если ты хочешь быть с Богом, «будьте святы, потому что Я свят» (1Пет.1:16). Т.е. ты должен не грешить! И ты должен рассматривать и искать свой грех. Это долгая, длительная работа.

Есть тоже такое Богослужебное песнопение: «Приими мя пустыня яко мати чадо в недра тихие и безмолвные». Это пустыня, когда ты по сторонам не смотришь, а внутрьсебяпребываешь. Пустыня! Там у тебя же нет никакой чистоты! Никакого света нету! Ты же в страстную свою душу погрузился! В грязное своё, страстное сердце! Но если ты эту брань не сотворишь, откуда там появится свет? Откуда чистота появится? Эта пустыня, она рождает в Царство Небесное! Эта пустыня, как мать и чадо. У которой, у матери, недры тихие и безмолвные. Вот она рождает в Царство Небесное.

«На небо очи сердца моего пущаю».

Это долгое пребывание внутрь себя и работа она ещё имеет другую нужду: «Не судите да не судимы будете» (Мф.7:1). Не хочешь, чтобы тебя Господь осудил, других не осуждай! Паисий Святогорец говорит: «тот, кто не имеет работу в себе искать грех» — работу! Не просто говорить: «Я — грешник», работу иметь в себе! Опять это внутрьпребывание. «Знай Бога и себя, так и будет с тебя» — это преподобного Моисея нашего Оптинского. Замечательный инструмент — возможность видеть грех! Он для того, чтобы ты свои грехи рассматривал. Куда ты этот инструмент направляешь? На других. Почему? Не имеешь работы в себе искать грех! Поэтому диавол дал работу — искать грех в других.

В патерике есть такая история: однажды за трапезой сели авва с учеником. И ученик спрашивает: «Авва, а что такое пост?» И вот авва раскрыл ученику его грехи. Вы знаете, это бывает по одной причине — человек ищет грехи. «Ищите, стучите, просите» (Мф.7:7), только, если это в человеке есть, то Благодатию Божиею, силою Духа Святаго…

Вообще пост – это Дар Божий, Великий! У католиков нет поста – смешной такой, у протестантов вообще и говорить не о чем. Только там, где Божия Благодать присутствует, там есть пост. И мы не своими силами, это Господь Своими силами нас вводит в эти Святые дни Поста.

И вот было у ученика такое желание – увидеть грех. И авва ему раскрыл грехи, и тот бедный расплакался, конечно же, о грехах. Плач исторгает грех! Плач исторгает грех, человек переживает о грехе плачем. Это такой Дар Божий! Исторжение греха плачем происходит.

Но почему ещё, кстати говоря, ты не имеешь этого плача? А у тебя нету решения. Если ты получил очищение от греха ты думаешь о том, чтобы потом в эту выметенную и чистую Храмину не вернулись бесы? Есть у тебя такое вообще понимание? Что они вернутся в эту чистую Храмину — бесы. И единственный выход — прилепиться к Богу. Если ты плакал и рыдал, ты озаботься о том, чтобы теперь умом и сердцем от Бога не отлучаться, непрестанные молитва и трезвение.

Но вот чадо расплакалось о грехах. Авва говорит: «Ну, вот теперь ешь!». «Не хочу!» Вот ведь пост-то в чём! Как у Давида царя: «Забыл съесть хлеб свой» (Пс.101:5), плакал и рыдал о грехах. Об этом всё у него было переживание. Поэтому само собой и есть-то ему не хотелось! Вот в чём пост!

«На небо очи сердца моего пущаю».

Аминь!

Во имя Отца и Сына, и Святаго Духа!

В неделю о мытаре и фарисее говорим о главном — о смирении. «Есть смирение — всё есть, нет смирения — ничего нет». «Отход от смирения, отход от Православия». И вот вам душераздирающий пример.

В прошлое воскресение приехали раскольники украинские на Афон и Русский Пантелеимонов монастырь, Греческий Дохиар, Болгарский Зограф показали исповедничество — перед ними закрыли двери. Исповедничество, потому что грозятся игуменов низлагать и с полицией выгонять из монастыря братий. В Симонопетра к святыне приложили и быстренько спровадили, даже на двор не пустили монастырский. Но! В Ватопеде сослужили эти раскольники. Семеро братьев тут же ушли в другие монастыри. Служили в Ксенофонте, в Кутлумуше, в Пантократоре, в Новом Эфсигмене. Это серьёзно, очень серьёзно, это падение! Ужас!

Какими словами и какими воздыханиями описать мрак, хаос, разрушение, в который погружается православная душа из-за богооставленности, из-за падения. Это то, о чём отцы предупреждали: «и чудотворцы, и прозорливцы погибали». По Антонию Великому, единственное, что человека может сохранить от всевозможных ловушек диавола, по всему миру разбросанных — это смирение.

Теперь, в чём же было несмирение их? Афонитов этих падших. Ложное мнение о том, что они наследники и исключительные хранители отеческого предания, отеческого Богословия, Богослужения, всего строя православной жизни, что они первенствующие, и что они — свет всему православию. Поэтому их лидер Константинопольский Патриарх знает лучше всех, как нужно поступать. Можно оттяпать Украину и большинство православных объявить неканоническими, можно принять раскольников без всякого покаяния, без рукоположения даже! Потому что многие их них не имеют никакого законного рукоположения. Теперь скажите, а что толку от молитв, от пощений, от монашеских обетов, от благочестивых размышлений о Евангельских мыслях, заповедях, притчах — что это даст? Да, ничего не даст. Без веры невозможно угодить Богу! Без православной веры. Это ложный проект! Как здание с ложным проектом: сколько ты туда не будешь вкладывать, сколько сил и материалов — рухнет! Так и здесь без веры невозможно угодить Богу. Но очень внимательно смотрите на то, чтобы не потерять любовь к православным грекам. Не все греки так думают.

Для нас, живущих в полной свободе, мы можем говорить, что угодно и мыслить, и обсуждать о властях и церковных, и светских — они давно это не имеют вообще! Для нас это непостижимо. Помните советские времена? Мы шушукались только на кухнях. Сейчас всё поменялось с точностью до наоборот. Они не могут ничего сказать об извращенцах, их уволят с работы! Они не могут ничего сказать о Патриархе своём, потому что между прочим зарплату священникам греческим платит государство. Тебя просто выгонят, тебя выгонят из монастыря. Вот представляете теперь положение истинно православно мыслящих христиан на Западе и в Греции в частности.

Дай нам Бог свободой, которую мы имеем и которую другие не имеют, воспользоваться во Славу Божию! Дай нам Бог эти необыкновенные дни не пропустить! Это заговение не только телом, это заговение, если так можно сказать, словесами Божиими. Нам предстоит пост, когда сухая, скучная, трудовая молитва. Для того, чтобы мы научились трезвости, чтобы научились отличать душевное от духовного! А сейчас необыкновенное заговение этими словесами Божиими, благодатию Божией, слезами покаянными! Которыми, отцы говорят: «как водой орошается земля и произращает растение». «Се ныне время благоприятное, сы ныне день спасения» (2Кор.6:2).

Аминь!

Во имя Отца и Сына, и Святаго Духа!

На этой неделе простились с отцом-наместником архимандритом Венедиктом. Все мы, наш приход, 15 лет поминали его, молились о том, чтобы он достойно совершил своё служение. И теперь за этот малый труд да получим щедрое воздаяние, поминая его и зная, что не он нуждается в наших молитвах за свои грехи, а мы нуждаемся в его молитвах о своих согрешениях.

Когда умирает близкий человек, часть нашей души вместе с ним переселяется на Небеса. Для православного человека духовник — это близкий человек. Благодарим Бога, о.Мелхиседек и я, и многие — за то, что отец Венедикт был нам не просто духовник, человек, который исповедует, но духовным отцом, тем, кто родил для Царствия Небесного, ещё в советское время.

Он объяснял, что чадо воспринимает не то, что ему говорит духовник или родители, а то, что у них внутри. И если внутри гниль, то они воспринимают эту самую гниль греха. Какие бы самые правильные слова святоотеческие не говорил.

Думаю, что самая главная черта его была — благоговение ко святыне. В молитвенном рукоположении в диакона, в священника, в епископа поминается только одно качество ставленника: благоговейнейший. «Начало премудрости страх Господень». Только начало любого духовного начинания — это страх Господень. Славянское «страх» описывает не только благоговение, но и духовное потрясение перед бездной Божества. Он не редко напоминал: «проклят всяк творящий Божие дело с небрежением». Когда 30 лет назад открылась Оптина Пустынь многие диаконы и даже священники не имели духовного образования: то неправильно на проповеди что-то скажут, то неправильно какое-то священнодействие совершат и всё это было искушением на раздражение. И вот об этом он говорил: «Господь смиряет меня».

Преподобных отцов называют «мучениками совести», с такой силой, с такой глубиной они переживают о грехе и приносят покаяние о нём. Но в последние годы у него было мучение не только совести, но и плоти, тела. Тяжёлые болезни, многочисленные операции, очищающие душу.

Еще одна важная черта он ревнитель истины, поборник Православия, непримиритель ко всякому Церковному модернизму, экуменизму, к электронным средствам, которые закладывают основание антихристова контроля над людьми. Касательно нынешней недели о превозношении и о смирении говорил чеканные слова: «есть смирение — всё есть, нет смирения — ничего нету. Отход от смирения — отход от православия. Где смирение, там — Бог».

По молитвам отца нашего архимандрита Венедикта, Господи, помилуй нас!

Аминь!

Антоний Храповицкий, который по необходимости возглавлял Зарубежную Церковь после революции, когда разделение произошло, он учил так: «спасение человечества уже было совершено в Гефсиманском саду, когда Господь молился, и пот Его был, как капли крови». Это в том смысле, что всякому Божиему делу предшествует молитва, во время которой душа человека воспринимает способность, силу совершить это предстоящее Божие дело.

И вот сейчас мы находимся в период подготовительных недель, перед Великим Постом. Мы должны в эти недели насытиться благодатию Божией, воспринять идеи, Божественные логосы или, как помните священник молится в молитвах перед исповедью: «и подаждь им образ покаяния», образ покаяния. Вот это всё мы должны усвоить, чтобы уже в проекте совершить свой Великий Пост, чтобы он уже был заложен, сделан уже в душе нашей.

Это первая неделя подготовительная поста – о чём? О главном — о смирении. Есть смирение – всё есть, потому что в смирении — любовь, а Бог есть любовь. Если мы, подобно мытарю, имеем грехи серьёзные, конкретные и осознали их, как этот мытарь. Вот он осознал своё сребролюбие, лихоимство, пренебрежение к людям между прочим. Потому что люди его осуждали за это житие, считали отступником от израильского народа, а он пренебрегал этими людьми, ему было дороже сребролюбие. Но если нечто подобное в нас есть, всё очень просто: плачь и рыдай, бей себя в грудь, всё понятно. А если на каждой исповеди в общем-то сводится всё ко одному, что по милости Божией ты уже не совершаешь такие страшные грехи делом и словом. И на каждой исповеди у тебя какие-то помыслы, помыслы и помыслы. Отцы говорят, что раздражительная сила души нам дана не для того, чтобы ругаться друг с другом, кричать и драться, а для того, чтобы эта сила раздражительная была как пёс злой, который охраняет богатство господина своего, да ещё участвует в драках, чтобы нечто большее приобрести. Вот эта раздражительная сила наша должна нам помогать сохранять то, что мы приобрели благодатного от Бога, да ещё и приобретать нечто большее.

Если на каждой исповеди у тебя помыслы, ну, всевозможные: осуждения, раздражения, блудные, тщеславия, уныния и так далее, и так далее, и так далее. Чего ты ждёшь? Как ты собираешься их победить, эти помыслы? Как ты собираешься вперёд двигаться? Если ты не будешь всё время молиться? Куда-то идёшь, что-то делаешь — всё время с молитвой. Невозможно победить эти помыслы по-другому, если ты собираешься вперёд двигаться. Молитва и трезвение неотделимы друг от друга.

Но ещё, надо к тому же приложить усилие сердечное и чтобы жить по евангельским заповедям, тщательно исполнять евангельские заповеди. Они, эти евангельские заповеди и это <молитвенное> делание приближают тебя к Богу всё больше и больше, так что уже невозможно различить, где твоя воля, а где воля Божия? Это та самая свобода, то блаженство, суть святости. Об этом говорит Халкидонский Собор, когда объясняет, как во Христе соединяется Божественная природа и человеческая, как Божественная воля и человеческая — соединяются! Нераздельно, неслитно, неразлучно и неизменно. Вот точно так же и наша природа человеческая – ибо наша воля соединяется с волей Божией.

Об этом апостол Павел сегодня пишет, он говорит: «их же предузнал тех и предопределил быть подобным образу Сына Своего, дабы Он был первородным среди многих братий». Т.е. большая семья, есть перворождённый сын и много братий, подобных ему — вот образ Христа и христиан. Что мешает этому? Комфорт. Есть мир Божий, который в человеке от смирения, от любви, прежде всего от чистоты, от отречения от земного. А есть комфорт, т.е. покой телесный, который человек очень хранит, потому что ему досаждают внезапно появившиеся люди какие-то, которые требуют помощи, ещё больше его досаждает, когда его воля (он же всё спланировал, да?) теперь не совпадает с Божией. Сам молится: «спаси меня, Господи!» и всё уже распланировал! Теперь скажи, как тебя спасать, ты уже всё распланировал?

Страсти. Вот привык жить по страстям, ему комфортно, он не собирается меняться, ему вот так удобно жить и вот этому комфорту очень подходит жить формально. Вроде бы всё, как полагается делает, как этот самый фарисей: и в храм хожу, и пощусь, и молюсь, и милостыню творю и прочее-прочее-прочее, но сердцем далеко от Бога и даже не собирается это сердце … Отцы говорят, что, конечно же, труды наши телесные… вот нам предстоит пост, и пост, и поклоны, и хождение в Храм, и прочее, прочее — конечно же, это всё полезно, но без утруждения сердца к Богу не приблизишься! Требуется любовь со смирением, устремлённая к Богу. Воля проницательная, ум трезвый, который стремится понять, в чём Воля Божия? Благая и Совершенная!

Аминь!

… как объяснить человеку, лишенному чувства вкуса, что такое солёное, что такое сладкое? Отцы говорят: «смирение неизреченно, как неизреченен сам Бог»!

Преподобный Паисий Святогорец говорит: «если хочешь быть услышанным, говори с Богом на частоте смирения». Он был радистом во время войны. Почему на этой частоте? Потому что не только Христос, Богочеловек Христос смиренный, но и Сам Бог Святая Троица Отец, Сын и Святой Дух — смиренный!

Вот некоторые мысли о смирении:
— Там где смирение, там Бог.
— Отход от смирения — отход от Православия.
— Есть смирение, всё есть; нет смирения — ничего нету!
— Господь говорит: «научитесь от Меня, яко кроток есть и смирен сердцем» (Мф.11:29).

Если услышишь, что кто-то быстро достиг совершенства, знай, что он шёл кратким путём смирения. В наше время мы спасаемся только двумя вещами: молитвой и смирением. Молись везде и всюду, смиряйся перед всем и вся.

Если кто-то понадеется на свои телесные подвиги, тот находится в глубочайшем заблуждении! Я не призываю к тому, чтобы разлениться, но Исаак Сирин говорит: «воздаяние (т.е. благодать Божия, Спасение) бывает не трудам и не добродетели, которую человек приобрёл в результате этих трудов, но только смирению, которое возникает в этих трудах и в этих добродетелях!»

Аминь!